Сегодня Никополь скорбит. Очень многим страшная новость, моментально облетевшая город, разбила сердце. Для очень многих эта женщина была лучиком света. Другом. Близким человеком. Уважаемым человеком. Примером для подражания. Ее редко видели без улыбки. Ее запомнят никогда не унывающей и ни перед чем не останавливающейся. И не хочется верить, что БЫЛА – это о ней.
Сегодня, 12 апреля, Анжелу Мончинскую жестоко избили, она умерла в больнице, не приходя в сознание. Полиции предстоит выяснить все обстоятельства этого жуткого преступления, и мы очень надеемся, что расследование будет честным, а суд над убийцей – справедливым.
Вечная память и спасибо ВОЛОНТЕРУ, которая с первых месяцев войны и до сегодняшний дней – когда большинство ее коллег уже остыли, перегорели, устали – продолжала ездить на фронт к нашим ребятам. С гостинцами. С теплым словом. С приветом из дома. Ее там очень ждали.
Ниже – воспоминания Анжелы Мончинской, заметки о ее поездках на Донбасс. Их со слов волонтера записал 2 года назад Олег Ольгин.
Публикуем, чтобы помнили…
Дорога на фронт
За окном машины – привычный пейзаж. Да и трасса узнаваема. Знакомые развилки, поселки, придорожные кафешки, указатели с названием населенных пунктов. И только молчаливо – серьезные блокпосты, нет – нет, да и напомнят. Мы едем на войну….
Газелька наша, идет степенно, не спеша, недовольно посапывая на подъеме. Оно и понятно. Машина перегружена. Виталий, наш водитель, внимательно следит за дорогой, Аркадий вторым водителем, отдыхает пока. Все-таки ребята хоть и по очереди, а сутки за рулем… Аркадий с супругой своей, Леной Волошиной, нам давно помогают. Лена – учительница в Приднепровской школе. Аркадий тоже учитель, но сейчас больше с волонтерами, грузы на передовую отвозит. Ну а так – дом, хозяйство у них, везде успевают…
Интересно, а какая это по счету поездка! Девяностая, сто первая? Сколько их было за эти пять лет, вот таких поездок… А сколько еще будет?
Вот знакомый указатель, поселок Пологи. Здесь живет удивительный человек. Саша. Я с ним в нашу первую поездку познакомилась. Мы тогда в Сартану, к пограничникам волонтерскую помощь везли. Ребята попросили, им еще и пару труб подвезти. Вот мы тогда и решили, что по дороге эти трубы и подкупим…
И вот, наша первая остановка. Небольшой придорожный рынок, под Запорожьем. Как всегда, чего там только нет!
У дороги джип стоит. И водитель рядом. Джип добротный, но не пижонский. Такие машины сразу в глаза бросаются… Рядом с этим джипом мы и остановились, вышли, с водителем поздоровались. Оказался местный предприниматель.
Ну, а уж коль познакомились, то мы у него и спрашиваем.
– А где тут можно, пару труб подкупить.
Он нам.
– А вам зачем?
Мы отвечаем.
– Да вот волонтерскую помощь везем в АТО, ребята трубы заказали, так мы и решили их по дороге и подкупить.
– Ну тогда поехали к моему складу, разберемся, – улыбнулся наш собеседник – тут недалеко, пару километров, в стороне от трассы… Одним словом, за моей машиной поезжайте, только не отставайте.
Вот мы и поехали. Джип вперед, мы за ним. Свернули на проселочную дорогу, еще поворот, дальше по прямой. Пару километров проехали, подъезжаем к складским помещениям.
Джип остановился, и мы рядом. К джипу сразу охранник подбежал. Водителя поприветствовал. Ну, а мы пока рядом припарковались.
Водитель джипа из машины вышел и говорит охраннику.
– Ребята трубы хотят купить. Проведи их на склад, покажи, что и как. И помоги с оформлением документов.
А потом и к нам обращается, мол, вы тут без меня не уезжайте, минут через пятнадцать я вернусь, тогда и рассчитаемся…
Пока наши ребята разбирались что, да как, пока получали и загружали нужные нам трубы, водитель джипа вернулся… Вот тогда мы с ним поближе и познакомились.
Александр местным предпринимателем оказался. Пока мы трубы получали, Саша уже успел в ближайший магазинчик съездить. И не просто съездить, а достает из багажника своего джипа картонный ящик с рыбными консервами, а вслед за ним еще и два больших целлофановых пакета с продуктами.
– Принимайте товар, – говорит, – загружайте, место надеюсь, найдется! А за трубы не беспокойтесь! – сам при этом смеётся. – Ребята ваши уже только тем, что там, на передке сидят, за эти трубы сполна расплатились…
Мы теперь каждую нашу поездку у Саши останавливаемся. Всегда и поможет, если что, и гостинцы бойцам передаст. Хорошо, когда рядом есть такие люди! Простые, открытые, без второго дна… Готовые всегда прийти на помощь!
Хотя те, которые с хитрецой, они волонтерам не помогают… смысла им нет нам помогать. И смысла им нет, и выгоды. Такие, с позволения сказать, пересічні граждане, если, ну там, попиариться хотят, или свое самолюбие потешить… то вместо продуктов, сами набьются в микроавтобус, как шпроты в банку и, в аккурат, до границы Днепровской и Донецкой областей доезжают. У стелы, на границе двух областей, селфи себе понаделывают и сразу же домой! Фотографии в инстаграмме размещать, ну и в Фейсбуке, конечно…. Мол, вот, смотрите все, какие мы герои!
Да уж, герои… Да много сейчас таких, фото-героев. До боли много… Фотографий понаделают, а потом и кричат на каждом перекрестке: – Вот, поглядите… и мы там были, и мы волонтерили, и мы – ночи не досыпали!
А для меня герои не они. Для меня герои – Света и Александр…. Супружеская пара из Селидово. Я с ними познакомилась, когда мы, прежде чем на передовую ехать, гуманитарную помощь в местную школу отвозили.
Вроде и до передовой еще ехать, и ехать, а война уже чувствуется. И магазины пусты, и дальние разрывы снарядов иногда слышны. Но, жизнь, она свое возьмет. Жизнь всегда свое возьмет! Жизнь она везде! И дети тут тоже живут, и в школу ходят. И малыши в детский садик, напротив школы…
Вот только и с учебниками, и с тетрадками у них проблема – конечно, купить то все можно, вот только … если деньги есть. А тут, рядом с войной, с деньгами, как-то и не очень. Если копейка какая-то и появляется, то её стараются на продукты потратить. А когда с продуктами трудности, то на игрушки денег точно не остается! Да и полки магазина полупусты – так, самое необходимое…
Но, хоть война-то и рядом, а и тут жизнь продолжается! И тут живет Украина. И тут живут удивительные люди. Света и Александр Лобановы.
Света, она родом с Западной Украины, но, давно уже обосновались в Донецких степях. Вышла замуж за Александра…
Когда я первый раз с ней встретилась, так непривычно было услышать тягучий западенский говорок. Тут услышать, в центре Донбасса.
Непривычно и радостно! Молодцы ребята! Они не только не сбежали из прифронтовой зоны, они и местную жизнь в поселке обустроить пытаются. Они и свою организацию украинских патриотов создали. Помогают и местным старикам, которые, теперь уже, в опустевших домиках, одни жить остались. И детишкам помогают, и местной школе.
Помню в одну из наших волонтерских поездок, мы им продукты привезли. А они к нам с просьбой:
– В следующий раз, если будите мимо проезжать и будет такая возможность, привезите наш личный заказ… Привезите нам подарки, для нашей селидовской школы. Много не надо, но что сможете достать… Тетрадки для школьников. Ручки, книжки, краски, в общем, все, что удастся привезти. И, конечно, малышам игрушки. Ведь хоть и рядом с войной, а жизнь то продолжается…
Большое спасибо и низкий поклон, этим простым громадянам, которые, живя здесь, рядом с войной, в АТО, не зачерствели душой. Большое спасибо этим милым и душевным людям за то, что они, не только, не собираются никуда уезжать и убегать, но и жизнь своих односельчан пытаются обустроить, помогая и детишкам местной школы, и одиноким пенсионерам.
Вот такие люди, для меня и есть настоящие герои. Простые, скромные, без пафосных речей и фоток в Фейсбуке.
Да, может быть земля здесь не изрыта осколками от мин. Нет воронок от снарядов. Не слышно автоматных очередей. Тут нет разрушенных «градами» домов.
Здесь люди спокойно ходят в поселковый магазин, отводят в школу своих детей. А по вечерам, сидят на лавочках, у калиток своих домов. Но и им, и нам, хорошо понятно. Война тут, война рядом. И она в любой момент может прийти сюда, может разрушить этот привычный, но такой хрупкий, хрупкий как хрустальный шар, мир. Мир этих людей.
И как хорошо, что не только мы, но и жители этих поселков, разбросанных по донецкой земле, тоже понимают, что только вот эти парни, стоящие на блокпостах, в пропахших пылью и потом бронежилетах, сдерживают её, сдерживают эту ненавистную войну!
Сдерживают и тут, в поселке Селидово. Сдерживают и там, на передовой, в каких-нибудь сорока– пятидесяти километрах от этой школы. От этих детей… Сдерживают, ограждая плотным кольцом своих тел, своих жизней, эту зону АТО.
А нам пора ехать дальше….
Сартана
Первый год войны. Волонтеры
А нам опять пора ехать, ехать дальше, на восток, на встречу этой войне, ехать для встречи с нашими воинами – никопольчанами.
И вновь волна воспоминаний, Сартана. Когда–то, я сюда, в первый раз с нашими волонтерами приезжала. К пограничникам. Можно сказать, это была моя первая поездка на фронт. Что и говорить, ехали мы тогда браво! Можно сказать геройски ехали! Над нашей машиной реют украинские флаги. Настроение радостно возбужденное…
И глаза погранцов, на блок-посту у Сартаны… Круглые глаза… Большие глаза, как два телевизора… И, конечно, первый вопрос к нам:
– Ребята… а вы-то хоть понимаете, куда вы приехали? А если б вы заблудились, а если б наш блок пост проскочили? А если б к сепарам, не дай бог, заехали?
А если б по дороге на диверсантов российских нарвались бы? С таким, жовто–блакитним раскрасом? Вы хоть представляете, что бы эти адепты русского мира с вами бы сделали?
В общем, без долгих разговоров, выделили тогда каждому из нас в сопровождающие пограничника, в полной экипировке и при оружии. Так вот, наша охрана, пока мы там были, от нас ни на шаг, можно сказать, и спали, и в туалет парами ходили…
Вот тогда мне впервые и стало страшно. Вот тогда я и начала понимать, что такое война…
Конечно, все эти предосторожности неспроста были. Конечно, о нас ребята заботились, может иногда и по-солдатски грубо и прямолинейно… Но, переживали то они не за себя, а за нас…
И, конечно, нам были рады. Очень рады! И боялись пограничники за нас, и переживали, и охраняли, и оберегали от всяких случайных случайностей…
А еще я тогда поняла, что значит, для солдата на войне увидеть своих земляков. Получить весточку с родного дома. Да просто поговорить с тобой. С человеком с той, другой, мирной жизни. Жизни, где нет вражеских снайперов и растяжек гранат. Жизни, где ты, засыпая, знаешь, что тебя разбудит солнечный лучик, а не свист прилетевшей мины… Да просто улыбнуться женщине, женщине из той, другой, мирной жизни!
Потом много было таких поездок. Много радостных встреч. Много подарков нашим бойцам. Ведь мы везли все, что могли привезти.
Конечно, в первую очередь мы выполняли тогда заказы от наших ребят. Это и бинокли, и приборы ночного видения. Аккумуляторные батареи, очки, перчатки, бронники. А еще продукты, вода в пластиковых бутылках, десятки, сотни мелочей, которые способны облегчить нелегкую солдатскую жизнь на передовой.
А еще детские рисунки…
Детские рисунки
Среди тех подарков, которые мы везем нашим бойцам, конечно, всегда есть папка с рисунками. С детскими рисунками и аккуратно упакованными детской рукой, письмами–поздравлениям.
Мне часто задают вопрос, а зачем солдату детские рисунки. А и вправду, зачем? Зачем дети рисуют и отправляют на фронт, свои, по-детски наивные рисуночки? Зачем мы, волонтеры, их туда везем…
Как–то, беседовали с настоятелем нашего храма, – Никопольского храма святого и праведного Петра Калнишевського, иеромонахом Меркурием, и зашел разговор о детских рисунках, передаваемых нами бойцам АТО.
Иеромонах Меркурий, улыбнувшись своей открытой, полудетской улыбкой, неспешно ответил мне:
– Я за свою жизнь видел много икон… и икон в храмах, и иконок у своих прихожан, много разных образов и ладанок.
И я знаю случаи, когда от иконы исходила такая энергетика, что люди, которые к ней подходили, которые к ней обращались и перед ней молились… даже заболевали…
То есть, дело не в самой иконе, а нам нужно понимать, а для чего человек подходит к этой иконе. Если злой умысел человек замыслил, тут и икона не поможет… Если недобрые намерения в душе таит… Вот тогда и задумаемся. Является ли эта икона средством к возвышению добра или умерщвлению зла… Даже икона может служить и тому, и другому! Ведь важно и то, что иконописец с добрым помыслом своим создавал эту икону! А если к иконе, да со злым умыслом?
Но это икона, а детский рисунок?
Ведь дети, в отличии от нас, от взрослых, еще не научились причинять другим людям боль. Сознательно причинять… Преднамеренно обижать или унижать другого человека.
Детская непосредственность – это всегда теплота, это всегда восхищение жизнью, это всегда радость познания этого мира! Ведь в свой, пусть простой и незатейливый рисуночек, ребенок всегда стремиться вложить всю жажду своей будущей жизни! Всю ту непосредственную радость, о которой, порой и, забываем мы, взрослые, умудренные опытом этой жизни люди…
Любой ребенок, даже в грустной картинке, в грустном рисунке, пытается передать всю солнечную радугу своей маленькой жизни. Пусть и через призму причиненной ему обиды, а может и боли… Ту радость и оптимизм, которыми и наполнена его душа. Постоянно наполнена!
Ведь чтобы понять детский рисунок, достаточно вспомнить рисунки тяжело больной, юной художницы Нади Рушевой. Сколько света и солнца в её рисунках! Сколько оптимизма в них! Того оптимизма, который и сегодня, спустя много-много лет, лучиками своих картин согревает меня, согревает тебя, согревает нас…
А для солдата, такой рисунок, это не просто рисунок. Это та иконка, та ладанка, которая служит ему и оберегом от вражеской пули, и памятью о своем родном доме. Та божья искорка, которая служит ему, постоянны напоминанием, что его ждут дома.
Детский рисунок – это тот оберег, который служит нашему воину постоянным воспоминанием о его родных и близких. Служит напоминанием о всех его друзьях и знакомых, которые сегодня, так далеки от него, но которых он оберегает сегодня, сейчас, здесь, в эту самую минуту! На этой войне…
Какие это мудрые и проникновенные слова, – думала я тогда, слушая Отче Меркурия.
А еще, когда я, возвращаюсь домой из АТО, я обязательно иду в школу, чтобы поблагодарить учеников за эти рисунки. Я не только благодарю детишек за ту помощь, которую они оказывают нашим солдатам. Я не только передаю им прапор Украины, с подписями наших бойцов – никопольчан. Я еще рассказываю детям о наших героях, об их непростой солдатской службе, об их полной опасности жизни на этой войне.
Но прежде всего, я благодарю детей за эти рисунки. За эти простые и, по-детски незатейливые рисуночки, которые для простого солдата на передовом блок посту служат постоянным напоминанием, для чего и ради чего он рискует своей жизнью. Постоянное напоминание, что, рискуя своей жизнью, он дарит еще один мирный день, еще одно солнечное утро. Дарит далеким и незнакомых ему детям… Нашим детям. Детям нашей страны!
А еще, когда я приезжаю в АТО, у меня бывает боль. Боль, от того, что, когда ты приезжаешь в воинскую часть, ты узнаешь, что тот солдат, которому ты везла подарок от его родных – сейчас в госпитале.
Впрочем, о госпитале отдельный рассказ.
В госпитале
За годы этой войны я побывала во многих военных госпиталях. В Киеве, в Днепре, в Покровском, Селидово и Бахмуте.
Но сейчас я расскажу вам только об одном госпитале. О военном госпитале в Красноармейске. Хотя назвать его военным госпиталем, в общепринятом смысле этого слова, наверное, и нельзя. Ведь это был полевой госпиталь, развернувшийся на базе Красноармейской городской больницы.
Под госпиталь были отданы два этажа больничного здания, а рядом, на территории больницы, были установлены стройные ряды армейских палаток, в которых в летнее время находились и легкораненые, и медицинский персонал госпиталя, ну и, конечно, полевая кухня рядом.
Разворачивали военно-полевой госпиталь медики из Львова. Поэтому и персонал в основном оттуда. Ну а потом медицинских работников, недостающий обслуживающий персонал, доукомплектовали специалистами из других областей Украины. Условия у военных медиков не санаторные были, что и говорить. Даже врачи жили в палатках по 10–12 человек. Но тут уж, как говорится, ничего не поделаешь, война.
Так уж сложилось, что один из военных врачей–хирургов – никопольчанин. До войны в первой никопольской городской больнице работал. Домбрович Мирослав Иванович – в Никополе доктор уважаемый, хирург–онколог, кандидат медицинских наук. Казалось бы, что еще надо, живи, работай… а вот таки нет, пошел на войну, теперь военный хирург полевого госпиталя.
Да и завхоз госпиталя, Виктор Владимирович, тоже с Днепропетровской области. В общем – наш, днепровский! Вот ему мы и везем все, что можем привезти.
Все везли. Кровати, стулья, столы, тумбочки. А еще матрасы, подушки, белье…. Ну и, конечно, медикаменты, шприцы, бинты, мед. оборудование, капельницы. Все что госпиталю необходимо, а вернее все то, что мы смогли достать.
Как-то привезли большую упаковку кровеостанавливающих препаратов. Сколько было радости в глазах у врачей!
Ну, а затем, после передачи привезенных нами подарков завхозу, в каждый наш приезд, мы идем по палатам и записываем все, что ребятам надо. Ведь, порой, солдата привозят с передовой, только в окровавленной камуфляжке. Поэтому после перевязок и операций он, можно сказать, в чем мать родила.
Так что вопрос – что надо? По большей части риторический! Все надо! Брюки, носки, футболки, тапочки… Ведь многим ребятам из госпиталя даже некому и позвонить… вот они к нам и обращаются. Заказывают, что им еще привезти…
Как–то, один паренек, раненый, к нам подходит и спрашивает:
– А у вас случайно тенниски или рубашки лишней не найдется…
Сам худенький, щупленький такой… ну мы искать… как назло, у нас только большие размеры, 52, самый маленький. А он и этому рад!
– Ничего, – говорит, – спасибо вам, я её в спортивные брюки заправлю, нормально будет!
Бывают и совершенно неожиданные, радостные встречи. В один из наших приездов иду я по больничному коридору, мимо меня парень проходит. Сразу видно, что раненный, прихрамывает… Потом, вдруг, оборачивается и голос у него удивленный такой…
– Анжела! Ты?
Я смотрю, старый знакомый, не раз нам еще в Никополе помогал с волонтерской помощью… а вскоре и сам на войну ушел…, ну, где бы еще встретились! Сережа меня обнял, и не отпускает… а в глазах слезы радости…
Да, хорошо на душе, после таких встреч. Но бывает и наоборот. Приезжаешь и узнаешь, что …тех ребят, которых ты видела в госпитале, с которыми общалась, кого подбадривала, уже и нет…
А еще когда мы приезжаем, то в одной из свободных комнат накрываем постоянно действующий чайный стол. Готовим там горячий чай, кофе. Ну и конечно – печенье, сгущенка, конфеты… Чтобы каждый, раненный боец, если захочет, мог бы перекусить, или выпить горячего чаю.
И фрукты по палатам разносим. Продукты, что посерьезней, это все к завхозу. Уж он-то, хорошо знает, как ими потом распорядиться…
Один раз решили мы для раненных солдат концерт устроить. С талантами у нас проблем особых нет. Я восточными танцами занимаюсь, давно занимаюсь. Как-то еще по молодости пришла в студию восточных танцев, а потом и втянулась. Есть у нас среде волонтеров и девчонки–певуньи.
Анжела Мончинская много лет занималась восточными танцами. Иногда ездили к раненым не только с гостинцами, но и с концертами
Госпитальное начальство нас поддержало. Двумя руками за! В общем, договорились, в какой день с концертом и приедем…
И вот мы приехали с концертом. Наталья Гармаш у нас ведущей была. Кстати, у неё тоже муж тогда в АТО был.
Приехали из Никополя танцевальная группа «Амадеус», «Богема», студия восточного танца Лены Шовковой.
Приехали с нами и ученики приднепровской школы, они раненым свои концертные номера подготовили…Их Волошина Елена привезла, организатор этого концерта. В общем, в тот раз, у нас только артистов два полных автобуса было.
Наша волонтер, Галина Малява, все в тот день своего мужа ждала, он обещал с передовой в госпиталь на часок вырваться. Повидаться. Но что-то запаздывал…
А концерт у нас получился на славу! На ура все номера проходили! Для нас ребята импровизированную сцену подготовили, брезент расстелили. И школьники, и мы – пели, танцевали… в общем, весело всем было.
После того, как артисты выступили, устроили мы танцы. Врачи, медперсонал, да и раненные ребята к нам присоединились. Пока танцевали, повара и праздничный стол накрыли, тушенка – гречка, овощи… Без изысков, но все же…
Вот только за столом праздничным долго нам посидеть и не пришлось… В тот день на передовой сепары нашим ребятам свой концерт устроили… И вечером к госпиталю стали подъезжать первые машины с раненными. Потом скорая за скорой поехали, раненных сразу же в операционную… а потом вызывали авиацию. Вертолетами отправляли тяжелораненых в Днепр, в военный госпиталь…
Вот тогда мы и поняли, почему Галинин муж не смог вовремя к нам приехать…
Блок-пост
Что-то я увлеклась воспоминаниями… А вот и цель нашей поездки… Как приятно увидеть знакомые лица! Встречает нас и Сокур Виктор. Мы с ним еще по Никополю знакомы, а тут на передовой, он нашу машину и встретит, и с раздачей волонтерской помощи поможет разобраться.
Иногда и жена его, Наталья, к нему приезжает. Вот тогда нам еще проще – она и координирует все наши переезды.
А вокруг нас, по-военному строгие лица, со смеющимися от радости глазами. Лица ребят, которые помнят о нас, которые ждут нас. И каждый хочет о чем-то расспросить, что-то рассказать. Рассказать нам о том, что нового случилось с ним за то время, пока мы не виделись.
А порой и просто узнать новости о своих друзьях и близких. Ведь по мобильнику о многом не расскажешь…
Почему-то считается, что если волонтеры, то это только закупка всяких разных нужностей, для армии. Все, конечно, верно, но…
Для солдата очень важно простое человеческое общение. Это для него, как поездка в купе поезда, где ты можешь выговориться перед незнакомым или малознакомым тебе человекам. А, порой, кому-то и свою души излить.
Одним словом, снять психологический стресс. Тот накопительный стресс, в котором ты и живешь, и находишься все это время.
Постоянное чувство опасности, напряжение, да простой человеческий страх, который преследует тебя на войне. Ведь все это не проходит для бойца бесследно. Все это остается в человеке, где-то там, глубоко внутри тебя. И не просто остается, а постоянно отравляет тебя капельками своего яда.
Недаром психологи считают, что для того, чтобы оказать волонтерскую помощь, при общении с другим человеком надо всего лишь выслушать его, а потом, спокойно, не спеша, наводящими вопросами, позволить ему, самому освободится от затаенной душевной боли. Самому найти единственно правильное решение!
И только затем, после вот такого общения, поддержать и одобрить его выбор. Ведь даже та, на первый взгляд и пустяшная, маленькая житейская проблемка, которой человек спешит поделиться с тобой, только для тебя маленькая и пустяшная…
А для него в её решении может и есть смысл сегодняшнего дня. Смысл его сегодняшней жизни. Его солдатской жизни…
Да и с армейским командиром не всегда можно своими переживаниями поделиться. Ну и, само собой, и своим боевым товарищам, с которыми ты, каждый день и ночь рядом, всего не расскажешь.
Вот я и слушаю, и сочувствую, и подбадриваю… А солдаты ждут наших приездов, и спешат рассказать о наболевшим. Поделиться, своими горестями и радостями. Поделиться, как со своей матерью, как со своей сестрой… А порой и твой совет выслушать. Принять или не принять его, этот совет… Єто уже вопрос третий, но главное выслушать!
Ну и, конечно, всем бойцам, мы везем подарки. Если хлопцы стоят с замерзшими руками, то варежки… Татьяна Швец их ребятам вяжет. А Матушка Мария носки шерстяные солдатам передает. Удивительная женщина! Она просит называть себя Матушка Мария, поэтому и я её так называть и буду…
Эта добрая женщина, при каждой нашей поездке передает мне целый целлофановый пакет связанных ею носков. И в каждую пару шерстяных носков она крохотный листочек с молитвой кладет, что бы и Господь оберегал наших героев! Низкий поклон этим простым женщинам за их труд. Низкий поклон от всех тех хлопцев, которых и согревают они своим душевным теплом, теплом своих сердец.
А вот и Бетман. Вот о нем я вам сейчас и расскажу…
Бетман
О Бетмане вся бригада знает, так уж получилось, что легендарная он личность! А я всегда рада встрече с этим человеком. Бетман на войне не первый месяц – четвертый год воюет. Но сегодня я хочу рассказать не о нем, точнее, не совсем о нем.
Мы с ним давно знакомы. А как-то в очередной наш приезд, я и узнаю, что Бетман женился. Женился тут, на войне. Аня, его жена, девушка из местных в Попасном, соседнем поселке живет.
Поздравляем мы, конечно, молодоженов! Даже в полевых условиях свадьбу отпраздновали. Да и нет в этом ничего особенного, ведь хоть и война, а от любви не убежишь… Как говорится, и в окопе тебя найдет…
Вот только свадьба-то свадьбой, а прошло, как полагается, два-три месяца, и Наташа, супруга Бетмана, беременна. Мы об этом узнали, тогда, когда к ним в очередной раз волонтерскую помощь привезли.
Ну, тут уж, сами понимаете, блок пост, не самое удобное место, для беременных. Да и базовый лагерь на роддом мало похож. А в поселке, где Наташина мама живет, в Попасном, он почти на передовой, там ни акушеров, ни врачей, никого уже давно нет.
А тут и на передовой неспокойно. Пошли частые минометные обстрелы. И хлопцам нашим достается, и в Попасную, мины летят. Ну и, конечно, в такой обстановке, Ане, уж точно, тут не следует оставаться…
В общем, надо вывозить её на большую землю. В Никополь, в село Алексеевку, где у Бетмана родители живут. Правда, для перевозки, из транспорта у нас только наша волонтерская машина.
А в Попасной опять обстрелы постоянные. Сепарам-то все равно, по кому лупить. Как ни крути, а вывозить Аню надо, но и тут, не все так просто!
Аня, уезжать наотрез отказывается, мол, маму одну не оставлю! А Анина мама, она тоже уезжать ни в какую! Да и ответ у неё на все один: дом и хозяйство без присмотра не оставлю!
Одним словом – патовая ситуация! В общем, Бетман к нам, – выручайте! Точнее ко мне, я получается не то, чтобы одна среди них адекватная женщина, а просто, одна женщина в радиусе ближайших пяти километров. Значит, мне Аню и уговаривать…
А к вечеру опять обстрел. Ну, обстрел – не обстрел, а нам в Попасную ехать надо.
Ребята встретили нас грузовой машиной. Хлопцы впереди, на КАМазе, прикрывают, если что… За ними мы на своей Газели. Приехали в поселок, к Аниному дому… Двое ребят с автоматами – по обе стороны от дома, в круговую оборону. Оно и понятно, поселок хоть и под обстрелом, а и вражеское ДРГ сюда заглянуть может.
Аня, конечно, в слезы. А обстрел усиливается. Хлопцы, к свисту мин народ привычный. А я? Волонтеров-то, стараются на самый передок не пускать. И это правильно, зачем глупые смерти.
Ну, а тут я всю свою силу воли в кулак, а вернее, в свой дрожащий кулачек, собираю… Ане, конечно, поскорей собираться помогаю, все уговариваю, что её у родителей Бетмана, как родную дочку примут, все её там ждут, как дочку ждут… Мол, все будет хорошо! Мол, пока её не будет, за мамой, да и за домом, Бетман, по возможности, присмотрит…
Уговаривать-то уговариваю, а у самой-то свои мысли! Я же первый раз под настоящий артобстрел попала. Страшно. Разрывы кажется рядом гремят, в двух шагах от тебя. И одно желание – в щель любую забиться, поглубже забиться… глаза закрыть и ждать, ждать, ждать… ждать, когда все это закончится!
В общем, как сумели, собрались, мы, в Газель нашу загрузились. Аню рядом посадили. Хлопцы нам команду дают – телефоны отключить, теперь назад прорываться будем. Камаз нас прикрывает, ну, а наш водитель – вперед.
Опасная зона, километров пять–восемь… Вроде и немного! Немного, это когда по трассе, да по асфальту… А тут?
У каждого из нас тогда свои мысли были… Крестик у меня с майдана был, так я его из рук и не выпускала… Пока ехали, вся жизнь перед глазами прошла… И дом, и сын…
Но, как говорится, – Бог миловал. А с Аней все теперь хорошо! И ребенок подрастает. В общем, жизнь продолжается.
Вот заговорила о маленьких детках и вспомнилась мне наша поездка в Артемовск….
Артемовск
Я никогда не забуду эту нашу поездку. Мы тогда в артемовский детский дом гуманитарную помощь везли. И одежду для грудничков, тут уже секонд хенд не подойдет, тут новая одежда нужна. И детское питание, и продукты, и теплые вещи для детей, что постарше… Тогда не только мы, тогда волонтеры со всей Украины Артемовску помогали.
А в Артемовский детский дом, со всего Донбасса детей свозили. Увозили их от этой войны… Наверное не истерлись еще из вашей памяти те события, когда российские военные пытались детишек в Россию вывезти и спекулировать потом этими детьми, как разменной монетой…
Страшно все это! Очень страшно. Страшно, когда зеленые человечки, да и не только зеленые, пытаются играть жизнью трехлетних малышей… играть только ради удовлетворения своих сиюминутных амбиций…
Так вот, уже после того, как мы и продукты, и гуманитарку, и наши подарки в детдом передали, Наташа, медсестра, которая с нами общалась, и говорит нам.
– А хотите посмотреть на тех деток, которым вы помогаете?
В общем, переодели нас в белые халаты, бахилы выделили и повели к деткам. Зашли мы к малышам, которым до года, груднички… А нянечки нам и говорят: мы стараемся, если ребенка на руки брать, то долго их не держать, детки так все чувствуют, что потом, только заслышат знакомые шаги… и сразу же ручки к тебе тянут!
Мы там недолго пробыли, а потом, нас отвели в другую группу. Где детки постарше, группу с детками до пяти лет.
Опять воспитатель нас предупреждает, поосторожнее с детьми. Есть и травмированные, пусть не физически, но душевно. Это и понятно… Многие дети очень болезненно пережили все то, что им довелось увидеть и испытать.
Нас было четверо волонтеров, вот вчетвером мы к детишкам и вошли. Все дети, конечно, нас обступили. Мы им еще и игрушки подарили, в общем, еще чуток радости принесли…
А одна девочка так одиноко и осталась у стенки стоять, и на игрушки почти не реагирует… Вот так она стояла–стояла, а потом подбежала ко мне… И на руки!
Все оторопели и, в первую очередь, медсестра Наташа. А потом, когда в себя пришла и говорит.
– Так удивительно… – эта девочка только к Вам и еще к одному солдату подходит. Тому солдату, что её сюда привез. Их привезли сразу после бомбежки…
У неё еще и братик есть, постарше… вон он с другими детками играет. А она все время одна.
Её, правда, тот солдат, который сюда привез, навещает. Сам он с Западной Украины. Так вот, когда он рядом, она, от него ни на шаг! Он обещал, когда с армии уволится… и её, и братика, с собой заберет! Дай Бог, чтобы с ним ничего не случилось! Дай Бог, что бы эти дети обрели свою семью…
А я в тот день, так и проходила все время, что мы там были, с этой девочкой на руках…
Сколько таких искалеченных судеб породила эта война! А сколько еще породит? Вот вспомнился мне еще один случай. И опять все началось в Попасной!
Беженцы
В одну из наших поездок обратились к нам наши ребята из 17 танковой бригады за помощью. Ребята родом из Капуловки, в общем, земляки. Бойцы этой бригады месяц назад двух беженок из Попасной, мамочек с детьми… вывезли в больницу в Лисичанск. Ну а теперь их выписывают… и как быть? Может в Никополь отвезти. Хотя бы на время, до весны, пока ситуация на фронте не стабилизируется…
И вот мы в Лисичанске… Подождали, пока в регистратуре выписка оформляется. Ну а затем, выходят к нам две мамы с детьми. У одной один ребенок, у другой два. Выходят без вещей… детки, еще кое-как одеты, а мамы…
А мамы выходят в халатах… Понятное дело, мы их в таком виде не то, что до Никополя, до ближайшего поселка не довезем. Зима все-таки.
В общем, собрали мы свои деньги, у кого какие были, и на рынок. Купили спортивные штаны теплые, куртки, чтобы довезти и мам, и детей…
Вот так в Никополь и поехали. Приехали в ночь. А куда разместить?
Спасибо Марченко Сергей Александровичу. Он в Элит-клубе их приютил. Элит-клуб, предоставил им две комнаты для проживания. И три дня кормил бесплатно.
За это время выделили им в общежитии нашего медицинского училища две комнаты. А потом, мы помогали им обустраиваться. А потом дети начали болеть…
Спасибо Марине Горбаненко. Три месяца она помогала им пережить трудные времена. А потом ситуация под Попасной стабилизировалась, постоянные обстрелы прекратились. Вот тогда Света и Юля вместе с детьми и вернулись домой…
Они и сейчас живут в Попасной. Созваниваемся…
А на передовой, мне все-таки пришлось еще раз побывать. Точнее, почти на передовой…
На передовой
В последнюю нашу поездку начальник 57-й медбригады нам и говорит:
– Если хотите посмотреть, как мы живем, на передовой, поехали со мной. Так сказать, на самый что ни на есть, передний край. Ну, почти что, на передний… Может это и не самый крайний наш пост, но мой приемный пункт для оказание неотложной медицинской помощи нашим бойцам именно там и находится… Так сказать, прежде чем ребят в госпиталь направлять, они ко мне попадают. Вот там-то я и живу. Там и воюю.
Сегодня, похоже, сепар присмирел, вроде, как и перемирие у нас, рождественское… да и погода располагает… так что, посмотрите, одним словом, как мы на передовой живем!
Сказано – сделано, загрузили мы продукты, подарки и вперед. Командирский газик впереди, мы за ним.
Подъехали мы к полуразрушенной церкви, прямо скажу, ощущение жутковатое, ни окон, ни дверей, в стенах пробоины, и вокруг воронки от мин. И ни одной живой души. Хотя нет, один боец подбежал к машине. Начмед, ему какое-то указания дал, он заулыбался и тут же исчез за церковным проходом.
А потом из церкви, из каких-то неприметных проемов, к нашей машине потянулись бойцы. Никогда не забуду лиц этих ребят. Их со штабными вояками не спутаешь… Молоденькие хлопцы, лет по двадцать. Есть и постарше. А в глазах и радость, и удивление, и восторг…
Ну, мы, конечно, стали разгружаться, раздавать ребятам все, что у нас с собой было, что мы им привезли. Консервация, продукты, даже пирожки домашние еще у нас оставались… ну, и, конечно носки, теплое белье, перчатки вязанные, что наша волонтерка Татьяна вяжет, – со съемным пальцем, чтобы стрелять удобно было, и руки не мерзли…
А ребята стоят, растерянные такие…
– Ой, что вы… нам ничего не надо… у нас все есть…
А у меня слезы на глаза набегают, вижу, что надо! Ой, как надо! И перчатки, и носки, и белье… очень даже надо! Потому, что ребята и, забыли, небось, когда в последний раз чистое белье одевали.
Все надо! И зажигалка, и сигареты… И, конечно, наши мобильники, потому, как их поразряжались уже давно, а сигнал ловится, и позвонить домой, ох как хочется…
Это уже потом, когда мы перезнакомились, вместе с ними чаю попили… Они нам, на перебой и стали рассказывать, что мы первые волонтеры, которые к ним на блок пост заехали…
Начмед смеется – они бы, наверное, меньше удивились, если бы живого Деда Мороза увидели. Тут волонтеры редкость!
А потом я и расплакалась, это когда один солдатик, молоденький, ровесник моего сына, ко мне подходит и протягивает мне щенка.
– Вот, – говорит, – возьмите вот такой от нас, вам подарок! К нам тут собака прибилась, можно сказать, охранительница наша, да вот ощенилась. А щенка, куда его тут оставлять, убьют еще…
А потом глаза потупил и спрашивает меня:
– А вы к нам еще приедете?
Приедем, родные мои, конечно, приедем! Обязательно приедем! Потому что мы не можем не приехать! Приехать к вам, пока вы здесь!
А вы нас только дождитесь! Живыми дождитесь! И… будь проклята эта война!
Будь проклята эта война
Когда волонтер уезжает из зоны АТО домой, он всегда опустошен. И физическая усталость тут не самая главная причина. Просто ты оставляешь там, на войне, частичку своего сердца, частичку своей души.
Оставляешь для того, чтобы согреть чужие души…
Оставляешь для того, чтобы уменьшить чужую боль.
Оставляешь для того, чтобы сюда еще раз вернуться, а потом еще раз и еще, и еще!
И мы будем возвращаться, будем приезжать, будем помогать, будем стараться помочь нашим бойцам приблизить нашу победу.
Вот для этого мы и едем домой, чтобы собрать новый набор продуктов, перчаток, носков, маскировочных сеток, всего того, что так ждут наши бойцы. И снова отправиться в путь…
Конечно, бывает грустно, когда тут, в мирном Никополе, обращаешься к человеку, который раньше помогал тебе и деньгами, и продуктами. А сегодня, он, вальяжно сидя в кожаном кресле своего кабинета и, небрежно поглаживая только что полученный знак волонтера, с показной небрежностью, отвечает тебе…
– Волонтерская помощь армии? Ну, что вы! Это же теперь не актуально… Теперь там все есть! Волонтерство закончилось, да и не нужно теперь оно никому!
Грустно, очень грустно, что для многих, с позволения сказать, граждан нашей страны, волонтерство заканчивается, сразу же после получения награды или личной выгоды. Грустно, что на многие мероприятия по чествованию волонтеров приглашаются не простые волонтеры, а чиновники различных рангов.
И дело тут не в наградах. У меня они есть. А дело в том, что когда пересичный громадянин, обращаясь ко мне, спрашивает у меня:
– А чего я тебя не видел в числе тех, кто был приглашен на волонтерский бал? Ты что, недостойна?
И мне нечего ему ответить, потому что на самом-то деле он спросил у меня совсем не об этом!
Он спросил у меня:
– Если тебя не приглашают на волонтерские мероприятия, то, как я могу доверить тебе свои деньги? Как я могу быть уверен, что ты их не потратишь на себя?
Слава Богу, что мне помогают те людьми, которые хорошо знают меня!
Слава Богу, что меня поддерживают мои друзья, которые верят мне!
Слава Богу, что я общаюсь с теми людьми, которым доверю я.
И пока мы вместе, мы будем делать свое маленькое, будничное дело. Сегодня, завтра, каждый день… Мы будем делать дело всей нашей жизни. Мы будем помогать нашей армии. Помогать нашей стране.
И я буду комплектовать новый набор продуктов, теплого белья, сигарет, перчаток. Всего того, что так ждут наши ребята. Ждут там, на войне, очень ждут…
А пока я еду домой, я еду домой с войны…
А пока, на очередном блок посту, дежурный офицер, дотошно проверяющий наши документы, настороженно-удивленно, смотрит на меня. Смотрит своими усталыми глазами. Смотрит – то на меня, то, с опаской, на патронный ящик, лежащий у моих ног. Смотрит, не отрывая глаз и, забыв даже посмотреть на мой паспорт, задает мне только один вопрос:
– Это что там у вас? Откройте!
И я открываю ящик, и оттуда, с любопытством выглядывает черный собачий носик, и два задорно- проказливых глаза…
И у офицера теплеют глаза. И он бросает ладонь к козырьку своей фуражки, и я слышу его слова, прерывающиеся веселым смехом.
– Возвращайтесь поскорей! И… Будь прокляла эта война!
Источник фото – страница Анжелы Мончинской в Фейсбуке
